Взаимодействие ребенка с окружающим миром

Фаза установления константности объекта (25-36 месяцев)

К концу второго года жизни, если предыдущие уровни развития были пройдены успешно, ребенок вступает в фазу установления константности объекта, когда он понимает, что отсутствие матери (и других опекунов) автоматически не означает их полную пропажу. Ребенок учится переносить амбивалентность и фрустрацию. Признается временная природа материнской злости.
Он также начинает осознавать, что его собственная ярость не уничтожит мать. Он начинает ценить понятие безусловной любви и принятия и формирует способность сочувствовать и сопереживать. Ребенок начинает больше реагировать на отца и других людей в своем окружении. Его самоощущение становится более позитивным, несмотря на аспекты самокритики, проявляющиеся в зарождающемся сознании.

Справляться со всеми этими задачами ребенку помогают переходные объекты — знакомые вещи (плюшевые медведи, куклы, одеяла), которые как бы олицетворяют собой мать и которые ребенок везде носит с собой, чтобы облегчить себе разлуку. Форма, запах и текстура такого объекта — физические заменители утешающей матери. Переходные объекты — это один из первых компромиссов, на которые идет развивающийся ребенок в попытке разрешить конфликт между необходимостью укрепить свою автономию и потребностью в зависимости. В конце концов при нормальном течении развития переходный объект оставляется за ненадобностью, когда ребенок усваивает постоянный образ успокаивающей и защищающей материнской фигуры.

Проблемы сепарации-индивидуации повторяются в подростковом возрасте, когда вопросы идентичности и близости с другими вновь выходят на первый план. Во время фазы воссоединения как в младенчестве, так и в подростковом периоде ребенок скорее реагирует на других, и особенно на родителей, чем сам совершает действия по отношению к ним.

В то время как двухлетний малыш пытается завоевать одобрение и восхищение родителей, копируя их идентичность, подросток пытается копировать сверстников и перенимает поведение, осознанно отличающееся — и даже диаметрально — от поведения родителей. В обоих случаях в основе ребенка в меньшей степени лежат независимые внутренние потребности и в большей — реакции на важных для него людей в ближайшем окружении. Поведение становится формой поиска новой идентичности, а не укрепления уже сформировавшейся.

Взрослые люди
порой продолжают искать успокоение с помощью переходных объектов из-за того, что обречены на непрекращающуюся борьбу за достижение константности объектов, доверие и собственную идентичность.
Например, принцесса Диана находила утешение в переходных объектах, содержа зверинец из 20 мягких игрушек на своей кровати, — она называла их «моя семья». Как отмечал ее любовник Джеймс Хьюитт, они «сидели в ряд, около тридцати милых зверей.
Эти звери были с ней в детстве, она укладывала их спать в свою кровать в поместье Парк Хаус, и они утешали ее и давали ей чувство некой безопасности». Отправляясь в поездки, Диана брала с собой любимого плюшевого медвежонка.

Ритуальные и суеверные действия, доведенные до крайности, могут представлять для акт использования переходных объектов. Футболист, надевающий одни и те же носки или отказывающийся бриться, когда несколько игр подряд совершает серию удачных ударов, может быть просто подвержен суевериям, распространенным среди спортсменов.
Граница нормального поведения пересекается лишь тогда, когда оно повторяется компульсивно и жестко заданным образом, мешая обычной жизни.

Малер М.., Пайн Ф., Бергман А. Психологическое рождение человеческого младенца: симбиоз и индивидуация. — М., Когито, 2011.

Предпосылки развития теории привязанности

Если говорить о родоначальниках, то для Джона Боулби значимым оказался тезис З

Фрейда о необычайной важности первичного детского опыта, но не столько в значении степени его травматичности, сколько в вопросах ранней социализации, когда индивид находится еще в младенческом возрасте. И если Фрейд начинал словно бы «с конца» – с ситуации взрослого невроза или отклонения, и чертил вектор в детство, то для Боулби было важнее выстроить из детства линию во взрослую жизнь, выяснить, как формируется привязанность и какую роль она играет в развитии и личностном становлении

Полемичным по отношению к психоанализу в версии Фрейда в теории Боулби оказалось положение о том, что мать для малыша – не столько способ удовлетворения первичной потребности, сколько нечто большее – возможность получения обратной связи от мира именно в смысле принятия либо непринятия.

Джон Боулби особое внимание уделял обстоятельствам адаптации индивида к окружающему миру: даже и сегодня, в 21 веке, младенец, оставшийся один, без попечения взрослых, очень рискует своей жизнью, и примеров тому предостаточно. Что уж говорить о более ранних этапах развития человечества? С этой точки зрения изучение механизмов привязанности особенно актуально, потому что является базовым вопросом, от которого изначально зависит жизнь младенца

И словно иллюстрируя это положение, мы каждый раз наблюдаем, сколь значимыми для маленьких детей являются близкие взрослые, как травматичен их уход, даже временный, как важно для ребенка ощущение присутствия взрослого, а если это разлука, то понимания, что она имеет преходящий характер. Вот почему нередко ребенок демонстрирует удерживающие стратегии поведения: плач, объятия, улыбку, хватание, преследование и т

п. Это априори присущие детям механизмы, благодаря которым гарантируется привлечение внимания взрослого. Точка зрения Боулби основана на том, что такой способ поведения демонстрируется лишь в ситуации прямой или потенциальной угрозы. Кроме того, по характеру выражения этих эмоций удержания можно судить о более глубинном – качестве привязанности ребенка ко взрослому.

Начало развития эго. Развитие раннего Супер-эго

По мнению Кляйна, эго присутствует с момента рождения и сразу же начинает работать над уменьшением страха, вызванного инстинктом смерти. В параноидно-шизоидной позиции младенец испытывает страх уничтожения, который он проецирует на внешний объект. Этот проекционный механизм является первым актом защиты от страха. Взаимодействие с первичным объектом также происходит через его интроекции. Находясь в состоянии комфорта, такая интроекция становится хорошим внутренним объектом, способствующим снижению тревоги. Таким образом, после проекции интроекция является следующим средством борьбы с тревогой, а также способом развития и обогащения эго. В это время эго подвергается воздействию разрушительных импульсов и в значительной степени растворяется в поисках путей снижения тревоги. Однако в определенных фазах благополучия процессы интеграции преобладают, и благодаря позитивным объектам, с которыми эго идентифицируется, оно укрепляется. Материнская телесность лежит в основе возможности интеграции.

Когда наступает депрессия, эти позитивные объекты играют все большую роль в защите от тревоги

Теперь для младенца важно удерживать этот вспомогательный предмет. Самое главное, она защищает его от агрессии, которая возникает в ответ на фрустрацию

То есть страх теперь возникает из-за угрозы собственной атаки на хороший объект. Эго выполняет работу по уменьшению этой тревоги. Появляются защитные механизмы депрессии, которые уже не требуют такой степени дезинтеграции. И объекты, и эго становятся более целостными, культивируя отношения с реальными родителями, которые больше не наделены его собственными спроецированными характеристиками. Способность эго воспринимать реальность также усиливается благодаря развитию эмоциональных и когнитивных навыков. Целостность объекта позволяет младенцу воспринимать ситуацию более адекватно. Таким образом, младенец учится тому, что оценка происходящего во многом зависит от окружающего мира и восприятия себя в этом мире (тестирование реальности), а также формирует соответствующие защитные механизмы.

Возникновение депрессивной тревоги обуславливает потребность эго перенаправить желания, эмоции, чувство вины и усилия по возмещению ущерба в пользу новых объектов. Его интерес к телу матери, основанный на инстинктивных импульсах, сочетается с тревогой, вызванной его фантазиями о ее отношении к этому исследованию. Один из способов уменьшить беспокойство — переключить интерес на другие объекты, символизирующие тело матери. Так происходит при нормальном развитии, но если беспокойство чрезмерно, ребенок может подавить свой интерес и отвернуться как от тела матери, так и от окружающего мира.

Процесс формирования суперэго идет параллельно с развитием эго. Пронизанные собственной агрессией ребенка, плохие интроекты (сначала плохая грудь, затем плохая мать, плохой отец и комбинированная родительская фигура) становятся источником развития суперэго. Это объясняет его жесткость, архаизм и жестокость. Впоследствии коррекция этого внутреннего образа происходит через общение с настоящими, любящими родителями. Экстернализованные суперэгальные интроекты — это мифологические и сказочные чудовища и фигуры кошмаров. Но они также, постепенно смягчаясь, становятся помощниками ребенка в борьбе с тревогой и устанавливают пределы для его бушующих инстинктов. Эта функция возлагается на суперэго и приобретает позитивный характер запретов, моральных установок, идеалов.

Сначала суперэго резко демаркировано, отделено от основной части эго, но постепенно эта граница исчезает, и оно начинает ассимилироваться в эго. Этот процесс укрепляет эго и делает его терпимым к запретам. Это позволяет в дальнейшем использовать механизм подавления, который исходит из раскола, но не ведет к дезинтеграции.

На странице курсовые работы по психологии вы найдете много готовых тем для курсовых по предмету «Психология».

Здесь темы рефератов по психологии

Читайте дополнительные лекции:

Нетрадиционная техника рисования как средство развития творческих способностей детей старшего возраста — Творческие способности детей дошкольного возраста и их развитие
Виды защитных механизмов
Взаимосвязь психоэмоциональных состояний и психосоматических заболеваний — История развития психосоматической медицины
Эмпатия и эмоциональный интеллект как средства взаимопонимания людей
Значение семьи и семейной психотерапии
Психологическая подготовка спортсмена
Виды и роль эмоций в жизни человека — Роль эмоций
Физиологические основы речи
Перевернутое сознание
Особенности наглядного мышления дошкольников с онр — Общее понятие о мышлении

Фаза дифференциации (5-8 месяцев)

В этой фазе развития младенец осознает существование мира, не связанного с его матерью. Появляется «социальная улыбка» — реакция на окружающую среду, но направленная по большей части на мать. К концу этой фазы ребенок проявляет обратную сторону той же реакции — «тревогу при встрече с незнакомым», то есть распознает незнакомых людей в своей окружающей среде.

Если отношения с матерью благоприятные и спокойные, реакция на незнакомцев преимущественно характеризуется любопытством. Если же отношения неблагоприятные, тревога становится более заметна; ребенок начинает разделять позитивные и негативные эмоции по отношению к другим людям, полагаясь на такое расщепление, чтобы справиться с противоречивыми чувствами.

Фаза воссоединения (16-25 месяцев)

В фазу воссоединения расширяющийся мир ребенка зарождает в нем признание обладания своей идентичностью, отдельной от других. Воссоединение с матерью и потребность в ее одобрении формируют постепенно углубляющееся понимание того, что она и все другие — отдельные, реальные люди.

В это время роль матери заключается в том, чтобы поощрять эксперименты ребенка с индивидуацией, но в то же время обеспечивать постоянный источник поддержки и подпитки. Нормальный двухлетний ребенок не только имеет крепкую связь с родителями, но также учится временно отделяться от них, испытывая при этом скорее печаль, чем ярость или гнев. При воссоединении с родителем ребенок, скорее всего, будет чувствовать себя счастливым, но также и злиться из-за расставания. Заботливая мать сопереживает ребенку и никак не наказывает за его злость. После множества расставаний и воссоединений у ребенка формируется устойчивое самоощущение, любовь и доверие к родителям, а также здоровая амбивалентность по отношению к другим людям.

Однако мать
может реагировать иначе: либо слишком рано отталкивает ребенка и препятствует воссоединению (возможно, из-за собственного страха близости), либо настаивает на тесном симбиозе (возможно, из-за собственного страха одиночества и потребности в близости). В любом из этих случаев ребенок обременяется чрезмерным страхом быть покинутым и/или поглощенным, который отражается от страхов его матери.

В результате этого ребенок может так никогда и не вырасти в эмоционально независимое человеческое существо. Проявляющаяся в более поздней жизни неспособность личности достигать близости в отношениях отражает эту фазу развития в детстве. Когда взрослый человек сталкивается с близостью, он может воскресить из детства воспоминания либо об опустошающем чувстве одиночества, всегда преследовавшем все его бесплодные попытки установить близкий контакт, либо ощущение удушья от постоянного присутствия матери. Тот, кто игнорирует ее, рискует лишиться материнской любви; тот, кто потакает ей, рискует лишиться себя.

Этот страх поглощения хорошо проиллюстрирован Т. Э. Лоуренсом (Лоуренс Аравийский), который в свои 38 лет писал о страхе близости со своей чрезмерно властной матерью: «Я испытываю ужас при мысли о том, что она узнает что-то о моих чувствах, убеждениях или образе жизни. Если она узнает, они будут повреждены, разрушены, больше не будут моими».

История

Первоначальная линия мысли возникла в 1917 году у Ференци, а в начале 1930-х годов у Салливана , изобретателя термина «межличностный». Британские психологи Мелани Кляйн , Дональд Винникотт , Гарри Гантрип , Скотт Стюарт и другие расширили теорию объектных отношений в 1940-х и 1950-х годах. Рональд Фэйрберн в 1952 году независимо сформулировал свою теорию объектных отношений.

Этот термин использовался во многих различных контекстах, что привело к различным коннотациям и значениям. В то время как Фэйрберн популяризировал термин «объектные отношения», работу Мелани Кляйн чаще всего отождествляют с терминами «теория объектных отношений» и «британские объектные отношения», по крайней мере, в современной Северной Америке, хотя влияние «того, что известно как британская независимая перспектива , которая утверждает , что основная мотивация ребенка является объект искания , а не диск удовлетворение», становится все более широким признанием. Кляйн чувствовал, что поле психодинамической битвы, предложенное Фрейдом, происходит в очень раннем возрасте, в младенчестве. Более того, его происхождение отличается от того, что предлагал Фрейд. Взаимодействие между младенцем и матерью настолько глубокое и интенсивное, что составляет основу структуры его влечений. Некоторые из этих взаимодействий вызывают гнев и разочарование; другие вызывают сильные эмоции зависимости, когда ребенок начинает осознавать, что мать — это больше, чем грудь, из которой можно кормить. Эти реакции угрожают подавить индивидуальность младенца. Кляйн считал, что то, как младенец разрешает конфликт, отражается на личности взрослого.

Первоначально Фрейд идентифицировал людей в среде субъекта с помощью термина «объект», чтобы идентифицировать людей как объект влечений. Фэйрбэрн радикально отошел от Фрейда, заявив, что люди не ищут удовлетворения влечения, а на самом деле ищут удовлетворения, которое приходит в связи с реальными другими. Кляйн и Фейрберн работали в том же направлении, но, в отличие от Фейрберна, Кляйн всегда считала, что она не отходила от теории Фрейда, а просто разрабатывала феномены раннего развития в соответствии с теорией Фрейда.

В лондонском психоаналитическом сообществе произошел конфликт лояльности между Кляйном и теорией объектных отношений (иногда называемой «психологией ид»), Анной Фрейд и психологией эго . В Америке Анна Фрейд оказала сильное влияние на американский психоанализ 1940-х, 1950-х и 1960-х годов. Развитие американской эго-психологии получили работы Хартманна, Криса, Левенштейна, Рапапорта, Эриксона, Якобсона и Малера . В Лондоне тех, кто отказывался выбирать сторону, называли «средней школой», в которую входили Майкл Балинт и Д. У. Винникотт . В Англии возникло определенное разделение между школами Анны Фрейд и Мелани Кляйн, которые позже повлияли на психоаналитическую политику во всем мире. Кляйн был популяризирован в Южной Америке, в то время как А. Фрейд получил американскую поддержку.

Фейрберн пересмотрел большую часть модели психики Фрейда. Он определил, как люди, подвергшиеся насилию в детстве, усваивают этот опыт. «Моральная защита» Фэйрберна — это склонность переживших жестокое обращение брать на себя все плохое, каждый из которых считает, что он морально плохой, поэтому объект его заботы можно рассматривать как хороший. Это использование расщепления в качестве защиты для поддержания отношений привязанности в небезопасном мире. Фэйрберн представил своему другу-доктору четырехлетнюю девочку со сломанной рукой. Он сказал маленькой девочке, что они собираются найти ей новую мамочку. «О нет!» плакала девушка. «Я хочу свою настоящую мамочку». «Ты имеешь в виду мамочку, которая сломала тебе руку?» — спросил Фэйрберн. «Я была плохой», — ответила девушка. Ей нужно было поверить в то, что ее объект любви (мать) был хорош, чтобы она могла поверить, что однажды получит любовь и заботу, в которых она нуждалась. Если бы она признала, что ее мать была плохой, то она была бы одинокой и лишенной на свете, невыносимое состояние. Она использовала моральную защиту, чтобы испортить себя, но сохранить добро своей матери.

Депрессивная позиция.

По мере взросления ребенка он начинает лучше развивать свое «я» и лучше различать, что есть «я», а что нет, теперь он может наблюдать, что объекты независимы от самих себя. Эта стадия возникает примерно через шесть месяцев после рождения.

Хороший аспект объектов включен и интроецирован, конкретно из груди матери, и ребенок может интегрировать приятные и неприятные аспекты предметов. Постепенно стало возможным рассматривать объекты как единый элемент, который иногда может быть хорошим, а иногда и плохим.

Уменьшаются агрессивные влечения, и при наблюдении за тем, что объект является независимой сущностью, рождаются страх и беспокойство по поводу возможности его потери. Таким образом, в этой позиции или стадии появляются тревоги депрессивного типа, которые добавляются к тревогам из предыдущей позиции. Рождаются чувства вины и благодарности по отношению к объектам, и начинают действовать защитные механизмы, такие как подавление инстинктов и вытеснение.

Биография М. Кляйн (1882 -1960)

Мелани Кляйн является одной из самых ярких представителей психоаналитического движения. Это касается как революционности ее идей, так и того влияния, которое они оказали на развитие психоанализа и других гуманитарных областей знаний. М. Кляйн считала себя последовательницей З.Фрейда и развивала его теорию. «Фрейд открыл бессознательную душу человека, Кляйн же исследовала наиболее отдаленные ее уголки», забираясь так далеко, что это вызывало наряду с восторженными откликами и яростное сопротивление, сравнимое разве что с тем, что встречали новаторства самого Фрейд

Она начала свою психоаналитическую деятельность в Будапеште, где под руководством Ференци начала работу с детьми. У него же она прошла свой первый анализ. В 1920 году на конгрессе в Гааге Кляйн впервые встретилась с Карлом Абрахамом. Он заинтересовался ее работой и пригласил в Берлин, куда она и переехала в 1921 году. В Берлине она начала работать как психоаналитик с детьми и взрослыми. Не будучи удовлетворенной результатами работы с Ференци, в 1924 году она приступила к своему второму анализу у Абрахама, который прервался через 14 месяцев из-за его внезапной смерти. В 1925 году Кляйн встретилась с Эрнстом Джонсом на конференции в Зальцбурге, где она представляла свою первую работу по технике детского анализа. Под впечатлением этого доклада Джонс пригласил ее прочитать несколько лекций по детскому анализу, а в 1927 году она переехала в Англию и прожила там до самой смерти. Здесь были написаны основные работы, в которых отразились этапы формирования ее теории: «Значение формирования символа в развитии эго»; «Психоанализ детей»; «Скорбь и маниакально-депрессивные состояния»; «Некоторые заметки о шизоидных механизмах»; «Зависть и благодарность» и многие другие. Она была первым аналитиком с Континента, ставшим членом Британского психоаналитического общества. Познакомиться с более подробной биографией Мелани Кляйн, а также с библиографическим списком ее работ, можно здесь.

Эдипальный конфликт

Депрессивная позиция сопровождается коренными изменениями в либидинозной организации ребенка. Кляйн считала, что Эдипов комплекс вступает в действие в середине первого года.

Эти изменения позволяют ребенку расширить арсенал средств, используемый для борьбы с депрессивной тревогой. Отец, как целостный и частичный объект, становится в фантазиях ребенка альтернативным источником удовольствия в борьбе с оральной фрустрацией. Кляйн полагала, что в психике ребенка существует бессознательное знание о влагалище матери и пенисе отца. Имеющиеся с самых ранних этапов развития генитальные желания, направленные на мать и отца, объединяются с оральными и в таком виде существуют по отношению к отцовскому пенису, которым, в представлениях ребенка владеет мать. У ребенка возникает ревность. Младенец выстраивает с этим новым частичным объектом отношения, как и с грудью и, таким образом, в его внутреннем мире теперь находятся образы плохих и хороших груди, матери, отца, пениса отца. Все это определяет развитие позитивного и негативного Эдипова комплекса. Фантазии о взаимоотношениях родителей, продиктованные собственными желаниями, создают представление об объединенной родительской фигуре: неразрывно слитых родителях, получающих друг от друга все, что желает и чего не получает он сам – бесконечное наслаждение. Эта фигура интернализуется и наделяется отрицательными качествами: она угрожает ему и хорошим внутренним объектам.

Появление новых объектов порождает ревность. Ревность является менее разрушительным чувством по отношению к любимому объекту, который заставляет испытывать фрустрацию. Агрессия перенаправляется на третье лицо, которое, в представлении ревнующего, получает то, чего желает он сам, тем самым сохраняя значимый объект.

Перенося часть своих желаний с материнской груди на другие объекты, младенец уменьшает напряжение, характеризующее отношение с единственным объектом. Однако это перераспределение порождает новые конфликты и тревоги, связанные с эдипальными желаниями по отношению к родителям, к которым он испытывает всю гамму своих экстремальных чувств. Он наполняется завистью и ревностью по отношению к обоим окружающим его людям.

Кляйн наблюдала развитие как позитивного, так и негативного раннего эдипова комплекса у мальчиков и у девочек. Основным отличием раннего эдипова комплекса является его оральный характер. Сложные перипетии ранних эдипальных отношений с внешними и внутренними хорошими и плохими объектами закладывают основу нормальной и патологической сексуальности. Фригидность, импотенция, гомосексуальность, нестабильность отношений или их отсутствие могут проистекать именно отсюда.

Сущность теории Боулби

Примерно в возрасте 6-7 месяцев ребенок начинает идентифицировать близких и предпочитать то или иное окружение – у него формируется социальная разборчивость. В этом возрасте появляется страх потери близкого, если он уходит. Используя термин «импринтинг» (в том значении, которое придавали ему эксперименты К. Лоренца), Боулби был убежден, что на уровне инстинкта в детской психике заложено стремление быть близким значимому взрослому, так как генетически это залог выживания. И привязанность в этом случае трактуется именно как социальное чувство, но не как эгоистическое удовлетворение потребностей. Она формируется исходя из закономерностей возрастной психологии, фазами. Рассмотрим это в диахроническом аспекте.

В возрасте до 3 месяцев ребенок еще не готов демонстрировать так называемую социальную реакцию – улыбку при виде знакомого лица. Но уже после пересечения возрастного рубежа в 5-6 недель его улыбка приобретает адресный, социальный характер, попутно с красноречивым зрительным контактом. Джон Боулби был убежден, что эта реакция младенца обеспечивает ему ответную связь от значимого взрослого – тот обязательно испытывает особые чувства, инстинктивно стремится взять ребенка на руки, продлить контакт с ним, утешить, успокоить, выразить свою сопричастность. Ответные реакции взрослого всегда провоцируются плачем, цеплянием, сосанием, воспроизведением обхвата себя руками, поисковыми рефлексами.

В возрасте от 3 месяцев до полугода ребенок учится социальной избирательности и, как правило, предпочитает контактировать лишь с несколькими, 2-3 близкими окружающими людьми.

От полугода до 2 лет формируется очень сильная привязанность и стремление к близости со значимыми взрослыми. Именно сейчас очень сильно проявляется фрустрация, когда значимый взрослый физически отдаляется или выходит из помещения. Уже к 7 месяцам ребенок активно выражает страх перед незнакомыми людьми. А после 1 года, когда ребенок умеет ходить, он просто «хвостиком» перемещается за значимым взрослым, следуя собственному ощущению комфорта, и если это перемещение затруднено или невозможно, ребенок всячески демонстрирует свое неудовольствие.

Не менее важным оказывается исследовательское поведение ребенка в возрасте от 2 лет

Это время, предшествующее социализации, и здесь важно, с точки зрения Боулби, и то, насколько ребенок чувствует надежность тыла, и то, насколько он готов исследовать мир, отдаляясь на время от значимого близкого. Показателем здоровой привязанности как раз и служит умение и способность ребенка оторваться от взрослого: да, он периодически оборачивается, ловит глазами взгляд, может на время прибежать, чтобы убежать вновь

Нездоровая привязанность – это когда ребенок не в состоянии осуществлять исследовательскую или поисковую деятельность и постоянно держится вблизи взрослого, тревожась о том, будет ли тот на месте. Это значит, что в детском опыте уже закрепилось понимание того, что взрослый может внезапно исчезнуть, а это очень травматично для ребенка. Вот почему стоит матери сделать вид, что она уходит, ребенок бросает самое интересное дело и бежит за ней. К сожалению, этот способ манипуляции довольно часто применяют родители, мало задумываясь о том, насколько он разрушителен, особенно при частом повторении.

Возраст от 3 лет – это время, когда ребенок более свободен от опеки, способен представить, что делает значимый взрослый в его отсутствие. И как раз именно этот возрастной период, по признанию самого Боулби, стал наименее очевидным в процессе исследования. Хотя в этом вопросе доминирующим аспектом ученый считал страх одиночества – один из наиболее сильных базовых страхов, связанных, опять-таки, с проблемой выживания.

Аналогия с импринтингом

Импринтингом считают усвоение животными стимулов, активизирующих их социальные инстинкты. К

Лоренц открыл, что утята следуют за движущимся объектом после своего рождения, и неважно, мама ли это утка или ноги человека. Другой стороной медали процесса импринтинга является избирательность – то есть, однажды выбрав объект, идентифицируемый с матерью, утята продолжают считать его таковым и уже не способны переучиться

Аналогии можно провести и с человеческим поведением, только это связано не с движением, но с адресацией социально обусловленных реакций. С годами импринтинг у человека упрочивается, и четко очерченным становится круг лиц, позиционируемых ребенком как авторитетные фигуры.

Заключение

При разработке модели процедурной последовательности объектных отношений первой целью была интеграция идей и методов различных подходов, а второй — расширение теоретических основ психотерапии. Ни когнитивно-бихевиоральная, ни психоаналитическая теории не лишены значительного редукционизма в их понимании человеческого опыта, в то время как теория деятельности, хотя и не всесторонне развитая в настоящее время, предлагает такое видение индивидуального развития, которое помещает индивида в широкий человеческий и исторический контекст. По этой причине ее развитие может создать оптимальные рамки для изучения психотерапии.

В настоящее время имеет место исключительное, тотальное игнорирование работ Выготского, игнорирование, которое отражает фрагментацию психологической науки. Например, Познер (1989) считает Пиаже единственным, кто представил разработанную теорию когнитивного развития. Более того, рассматривая Пиаже как занимавшегося только отношением ребенка к «аффективно нейтральным объектам», что не совсем верно, данный автор выдвигает как прерогативу психоанализа исследование «сильно заряженного опыта интимных отношений пациента с центральными фигурами в своей жизни», то есть области развития влечений, объектных отношений и зарождения структурных образований.

Разделив поле таким образом, Познер переходит к обнаружению интересной корреляции между психоанализом и теорией Пиаже относительно второго и третьего годов жизни. Он связывает между собой неразделимые явления, которые происходят из одного и того же опыта. Выготский рассматривал (с точки зрения, отличной от Пиаже), «сильно заряженный опыт близких отношений» ребенка, опираясь на роль взрослого в процессе интеллектуального роста, через интернализацию

Выготского интересовала первостепенная важность объектных отношений (т.е. опосредованной знаком совместной деятельности) для культурно оформленного когнитивного развития

В данной статье теории деятельности и модели процедурной последовательности объектных отношений понимаются как дополняющие друг друга. Их совокупность предоставляет предварительную обобщенную основу для понимания человеческой психологии, и помимо других вещей, может прояснить процесс психотерапии и помочь в ее интеграции.